не затем, чтобы вытряхнуть остатки души, которая и так ушла, к тому же, глубоко в пятки.
Оказывается, знает меня лучше, чем я сам, но я-то с ним никогда не пересекался.
— Почему? Заплатили! Сполна! — весело отозвался он.
Сразу успокоился. Спина распрямилась. Позвоночник расслабился. От сердца отлегло.
— Не беспокойся! Я не затем пригласил, чтобы отбирать последнюю рубаху. Есть дела важнее!
— А я и не беспокоюсь.
— Моё имя Мариус!
— И что? — я поморщился от внезапной боли в виске.
— Зови меня трактирщик, вот что! Снимай всё с себя! Зачем мокрое напяливать? Дам новую одежду! Прямо сейчас! Подожди!
Не дождавшись ответа, толстяк ушёл.
Пока ходил, разглядывал грубые деревянные столы и стулья в зале, не решаясь всё ещё никуда присесть.
Трактирщик вернулся.
— Вот! Снимай! Не буду смущать. Уйду! Сейчас принесу пива и мяса. Покушаешь! Понимаешь? Мясо!
Я не двигался, смотрел ему в спину. Ничего не понимаю. Мясо это, конечно, хорошо! Осторожно разложил охапку шмоток на первом столе, придвинутом к стойке. Повертел в руках довольно сносную чистую рубашку, затем перешёл к штанам. Пару раз заметно кропали нитками, но достаются практически без заплаток. Грех не воспользоваться! Карманы тоже есть. Даже два. Глубокие. Без дыр. Ничего себе!
Разделся догола. Надел штаны и рубашку. Сел за стол. Положил руки перед собой, скрепил мелко дрожащие пальцы в замок. Старые тряпки сгрёб на пол возле ног. Смахнул рукавом со стола остатки рваных ниток, комки грязи и капли дождевой воды.
В новых сухих штанах и рубашке я чувствовал себя превосходно. Гораздо лучше и увереннее, чем прежде. Даже виски отпустило. Что-то в этом определённо есть! Шикую! Почти, как благородный дворянин!
Скоро к приятным ощущениям добавилось ещё нечто. После того, как Мариус услужливо поставил блюдо с мясом и кувшин пива, я сглотнул густую слюну. Давненько я не баловал собственный желудок такими яствами!
— Давай сюда! — трактирщик выдернул из-под ног старую одежду. Спалю!
— Нет!
— Чего?
— Жилетку! Башмаки! — протянул я руки. Не отдам!
— Башмаки бери назад. Статы в них пустые. Нулевые. Я хотел тебе дать лёгкие из оленьей кожи. И жилетка твоя пустышка. Вещи должны быть со статами. У тебя лишний вес. Это очень плохо! А вот в моих кое-что есть! Ты поймешь потом, когда начнёшь осознавать, но будет поздно. Настоятельно требую прислушаться к совету.
Я отрицательно покачал головой, пока не взял башмаки.
— И жилетку!
— Раз так! Бери! Она на характеристики не влияет. Мне твоего ничего не надо!
Успокоился, сижу на стуле, жилетку в одну руку, другой рукой под столом судорожно натягиваю башмаки на босу ногу.
— Давай не надо! — Мариус сделал шаг от меня, но вдруг вернулся и схватил за край предмета одежды. Я крепко держал жилетку всё ещё в руке.
— Почему?
— Она же мокрая! Просушу у очага! — с заметной ловкостью и с небольшим усилием хозяин вытащил прямо из моих дрожащих пальцев. Я ослабил руку и позволил взять.
— Спасибо, Ма-ри-у-с!
— Пока ещё не за что! Ешь! Набирайся сил! Сейчас присоединюсь! Кружки принесу! А вот Мариусом лучше меня никогда не зови! Зря я тебе сказал! Забудь! Я трактирщик! Просто трактирщик!
— Я что-то должен за это?
— За что? — трактирщик остановился и неподдельно удивился.
Показываю рукой на блюдо с жирными кусками мяса.
— А-а-а! Нет! Ешь! Не заморачивайся!
— Я ничего не буду должен?
— Конечно, нет!
— И что всё это значит?
— Значит, что я трактирщик. Кроме того, я ещё и твой…
Даже дышать перестал.
— Позвольте, угадаю?
— Ну?
— Вы хотите сказать, что ещё и… мой отец?
Зря я заикнулся об этом. Глупая сумасбродная догадка, озвученная вслух не ко времени. Наверное, оказала влияние внезапная боль в затылке. Иначе бы хрен такое сказал. Мне почему-то всегда казалось, что если человек делает добро, значит, он мне приходится каким-нибудь родственником, а тут вдруг такая щедрость, как снег на голову. С чего бы это? Значит, всё неспроста. Зря так думал. Люди иногда делают добро просто так. Тем более я всегда думал, что у меня в этом большом мире кто-то есть. Должен быть!
Трактирщик вновь расхохотался во всё горло, откидывая по привычке голову назад, так, что я едва не опрокинул кувшин с горкой пены. Очень широко раскрыл рот. Я даже заметил, что у него с правой стороны не хватает нескольких зубов. Занятное наблюдение.
Вдоволь отсмеявшись, трактирщик оборвал смех и серьёзно добавил. — Ты не совсем прав, Кам. Но знаешь, мне почти лестно. Это не далеко от истины.
— Как это может быть? — я взял небольшой кусочек мяса, чтобы тут же его жадно проглотить, почти не разжевывая, как голодный пёс. Или отец или нет?
— Кроме того, что я трактирщик, я ещё и твой духовник! Куратор в локации! Первый неофициальный наставник. Правда, у меня ты не сможешь получить обучение для какой-нибудь профессии! Это очень важно! Но всё же! Для тебя, скорее всего, это только новые пустые ничего не значащие слова! Пока пустые! Надеюсь, эти слова постепенно будут наполняться смыслом с приближением к заветной цели, а цель у тебя уже есть! После встречи со мной цель появится! Обещаю!
— Странные слова! Духовники для верующих, я ни во что не верю. Цель? Куратор? Никогда таких слов не слышал.
— И не услышал, если бы не я! Если бы я не открыл тебе глаза.
— Что всё это значит?
— Слушай меня внимательно, сынок! Теперь слушай! Я здесь не просто так!
Трактирщик вдруг стал очень серьёзен, он резко приблизился к входным дверям, выглянул наружу и запер дверь на большой засов, чтоб в таверну никто не вошёл.
— Я как раз об этом и думаю!
— Верно, думай! Я назначен неким советом по спасению заблудших душ. Хоть временно, но я за тебя в ответе. Ты как раз одна из таких заблудших овечек. Душ таких много. Вся сложность в том, что их надо найти. Найти очень трудно.
— Как это понять? — я не столько слушал, о чём он говорил, сколько пожирал дымящиеся куски, обжигая пальцы и нёбо. Сильно проголодался. Трудно себе представить, что я ел неделю назад или две недели. Ни в какое сравнение!
— Будете меня кормить, чтобы я не умер с голода? Просто так?
— Не угадал! Расслабься! Ешь и пей! Если мало, ещё принесу. За этим дело не станет! Такой стол у тебя только сегодня! Дальше в обычном режиме! Сам!
— Странно!
— На то есть причины! Могу рыбы! Ты только скажи.
Хотелось возразить. Да я, собственно, ни от кого и не прятался, искать не стоит,
